О современной ситуации с рассмотрением уголовных дел по обвинению преступления предусмотренных ч.4 ст. 132 УК РФ нельзя назвать оптимистичной с точки зрения перспектив стороны защиты. Количество оправдательных приговоров по данной статье в принципе по России можно пересчитать на пальцах.
Около года я посвятил защите мужчины 75 лет обвинявшегося в совершении особо тяжкого преступления посягающего на половую неприкосновенность несовершеннолетних.
Данное дело заставило меня вновь глубоко задуматься о несовершенстве нашей судебной системы и отсутствии реальной реализации принципа презумпции невиновности судами и органами предварительного расследования.
Итак, летом 2018 года ко мне обратились родственники 75 летнего пенсионера которого обвиняли в том что он на улице одного из поселков нашей губернии приставал к девочке 11 лет, а именно погладил её ноги выше колен, а в последствии заманил в безлюдный проулок и поцеловал.
Прибыв к своему подзащитному на тот момент уже находившемуся в СИЗО, я встретил 75 летнего старика почти слепого и глухого совершенно безобидного и постоянно плачущего от того что он на старости лет оказался в МЛС, и на его просьбу к сотруднику администрации во время приемки вновь прибывших провести его в туалет он получил отказ в форме фразы «А у вас вообще никаких прав нет стойте и терпите».
Проведя беседу я установил. Что мой подзащитный пенсионер, ветеран труда всю жизнь прожил в этом поселке. На пенсии занимался подсобным хозяйством и пас коз которых ежедневно проводил через улицы поселка в овраг для того чтобы они там паслись, а после обеда ходил в тот же овраг собирать для них крапиву.
За несколько дней до нашей встречи он как всегда отвел коз в овраг, а в районе обеда повел обратно, но так как козы идут медленно он присел на лавочку посреди улицы (надо сказать на эту лавочку смотрят окна минимум 6 домов, рядом стояла соседка и качала своего внука. В этот момент на лавочку к нему подсела соседняя девочка, назовем ее — «Варя» и они вели беседу о козах, курах и как идет жизнь в поселке. После этого мой подзащитный направился с козами домой.
Примерно через пол часа он пошел в овраг собрать козам крапивы и эта же девочка увязалась за ним где помогла ему нарвать крапивы, за что он угостил ее конфетой, так как постоянно угощает конфетами местных ребятишек.
Спустя еще 2 часа к нему домой пришел отчим девочки и сообщил что вызывает полицию так как он приставал к его дочери.
Дедушка остался дома так как не понимал что произошло и и ничего предосудительного за собой не чувствовал. Примерно через пол часа приехал наряд полиции, дедушку забрали в следственный комитет состоялся допрос, освидетельствование и отбор биометариала для днк- экспертизы, а на следующий день несмотря на наличие постоянного места жительства, наличие источника дохода в виде пенсии, большое число родственников детей и внуков, преклонный возраст и положительные характеристики его отправили в СИЗО, с формулировкой семьей не обременен, не работает, обвиняется в совершении особо тяжкого преступления.
Необходимо было выстроить линию защиты, для чего мною были опрошены взрослые жители поселка однако никто ничего подозрительного не видел. Было заявлено ходатайство о проведении очной ставки с потерпевшей, однако следователь «в интересах несовершеннолетней» в нем отказал. Было заявлено ходатайство о проведении днк-экспертизы на наличие следов на одежде и смывах рук, а также иных имеющих значение для следствия местах. Результаты ее порадовали сторону защиты так как никаких следов какого-либо контакта обнаружено не было.
Однако у родителей девочки и следователя тут же появляется версия о том что после предполагаемого посягательства она играла с детьми и на улице и они обливались водой поэтому следов нет.
Шли месяцы на каждом продлении меры пресечения я настаивал на освобождении моего подзащитного из СИЗО, но суд отказывал мотивируя это тяжестью совершенного преступления. В итоге удалось добиться перевода подзащитного в тюрьму больницу для всестороннего обследования ( если это можно так назвать так как там даже нет врача окулиста, а тонометр рекомендовали купить за свой счет).
В итоге заключение врачей обнаружена «онкология» под? необходимо до обследование. При этом перед помещением ТБ его этапируют в г.Уфа на судебно-психиатрическую экспертизу так как в нашей губернии ее не проводят ввиду несоответствия отделения «Европейским нормам гуманизма», Пока подзащитный находится в обратном пути в СИ г. Екатеринбург наступает время продления стражи и замечательный судья несмотря на все ходатайства стороны защиты требующей видеоконференцсвязь с СИЗО соседнего города, в целях соблюдения права на защиту в этом отказывает с мотивировкой в СИЗО нельзя дозвониться ни по 1 известному номеру.
И о чудо областной суд отменяет данное порочное продление стражи и видит в ходе заседания что обвиняемый его (суд) не видит и не слышит без помощи защитника находящего в тюрьме больнице в ходе заседания. продление стражи отменяет и с учетом выполненных требований ст. 217 УПК РФ и состояния здоровья изменяет меру пресечения на домашний арест, без права прогулок и использования средств связи. Пол дела сделано подзащитный дома и имеет возможность получать нормальную мед. помощь.
Надо сказать что изучение дела выявило еще большие не стыковки. Показания потерпевшей постоянно меняются, в части событий и способа посягательства, на допросе с применением видеозаписи на главные вопросы она отвечает с подсказок матери. Психиатрическая экспертиза говорит что девочка не склонна ко лжи (впрочем в нашей губернии она так говорит а 100% случаев из тех что мне приходилось встречать) и однозначно не рекомендует ее участие в судебных заседаниях.
Судебно-психиатрическая экспертиза моего подзащитного также говорит что он не склонен к «педофилии» и более того у него имеется точнее отсутствует половая функция ввиду наличия заболевания. Прямых свидетелей произошедшего нет. Девочка после событий еще час играла с детьми на той же улице, после чего якобы сообщила о том что дедушка ее трогал отчиму (и это при наличии глубокой психологической травмы согласно заключению психологов). В общем мною не было найдено ни одного доказательства указывающего на виновность подзащитного.
Начинается суд. Который категорически отказывает нам в вызове и допросе потерпевшей, и несовершеннолетних свидетелей в возрасте от 12 до 16 лет с которыми общалась в тот день после событий потерпевшая. Допрашивают лишь их родителей которые говорят что их дети ко лжи не склонны, но и за дедушкой ничего странного они не замечали и знают его с детства, а сама потерпевшая сейчас продолжает жить обычной жизнью и изменений в её поведении не произошло. Лишь мать потерпевшей убеждает всех в глубокой психологической травме дочери, а также постоянно делает упор на козах и том что пенсионер мешает им так как они едят цветы на клумбах и справляют нужду на проезжей части и детской площадке.
Интересна личность матери она один из руководителей крупной коллекторской компании и юридически грамотна. Суд постоянно задает вопрос моему подзащитному а какие основания у свидетелей оговаривать Вас в совершении особо тяжкого преступления, под страхом уголовной ответственности. На что мною неоднократно делались замечания, о том что мы не обязаны доказывать свою невиновность, и обосновывать мотивы оговора.
Этот довод стал кстати основным аргументом в опровержении доводов стороны защиты при вынесении приговора. Особый интерес вызвал допрос педагога присутствовавшего при проведении следственных действий которая была классным руководителем потерпевшей я явно ей и ее семье симпатизировала, однако на вопрос защитника как проходила проверка показаний потерпевшей на месте видимо по неопытности ответила правду: «Мама все показывала и рассказывала о произошедшем, следователь все записывал, а о потом мы все вместе фотографировались».
В период рассмотрения дела судом мой подзащитный начал проходить «химиотерапию» в связи с чем я просил суд не менять меру пресечения на период обжалования приговора так как было заведомо понятно его содержание. Все доводы защиты об отсутствии доказательств вины и наличии неопровержимых сомнений в виновности суд отверг, сославшись на отсутствие сомнении в показаниях потерпевшей не склонной согласно заключения экспертов ко лжи и фантазированию. при этом ной неоднократно заявлялись ходатайство о проведении по делу дополнительной судебно-психиатрической экспертизы в ином экспертном учреждении ввиду существенных противоречий и неполноты методики, однако суд в их удовлетворении без изготовления мотивированного постановления отказывал.
Итак, как итог приговор 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима и дополнительным наказанием в виде 1 года ограничения свободы. Окончательно к отбытию с учетом нахождения под стражей и домашним арестом 5 лет лишения свободы.
Однако история не так плохо окончилась, правда в нашем конкретном случае. Подзащитный, опасаясь что при наличии жалобы прокурора приговор могут ужесточить просил его не обжаловать. Сразу после его поступления в СИЗО мною, были представлены все медицинские заключения и справки. Как итог спустя месяц (правда встретив 76-летие в колонии строгого режима) на основании заключения медицинской комиссии по ходатайству врачей уже другой суд полностью освободил его от наказания и освободил из под стражи незамедлительно в связи с наличием заболевания препятствующего отбытию наказания.
Приговор он обжаловать не желает, так как сильно переживает и в силу своего здоровья, каждое заседание переносил с трудом, проходит лечение.
Мать потерпевшей, узнав об освобождении, пишет во все инстанции и СМИ, требуя ограничить моего подзащитного в свободе, и выборе места жительства.
Сколько еще людей в нашей стране будет осуждено в совершении особо тяжкого преступления только на словах потерпевшей стороны, при отсутствии веских доказательств и улик?
Я неоднократно встречал людей которые обращались ко мне и моим коллегам с вопросами к примеру что будет если их мужа (обвиняемого по ст. 132 ч.4) посадят и перейдет ли в этом случае им его доля в квартире, и можно ли примириться если он передаст свою долю.
Необходимо разработать более совершенную систему психиатрической и психологической экспертизы несовершеннолетних потерпевших. Случаи отказа в допросе на основании ч.6 ст. 281 УПК РФ должны иметь экстраординарный характер ввиду ограничения права на защиту. Введение законодательного запрета на применение ст. 73 УК РФ по данной категории преступления являлось преждевременным при низком уровне судебной и следственной системы.
Добрый день! Это правда ужас а не статья, у меня трое хороших знакомых с разных городов находятся в колониях по данной ст. И все как под копирку один открыл ритуальный бизнес , его убрали с пробега, другой поругался с сотрудниками его обвинили в домогательствах а так как детям мение 12 лет то автоматически ст 132. 4. Потерпевших на суд не вызывают, очных ставок не дают , вобщем беда а срока 12 лет 15 лет .
Здравствуйте у миня тоже муж сидит в СИЗО по 132’ну он не трогал эту девочку